Оригинал страницы смотрите здесь
|
|
|
|
|
20 апреля 2024 | |
НацБез.Ру:
ВЕРСИЯ ДЛЯ ПЕЧАТИ Оригинал страницы смотрите здесь |
|
|||
На фото - картина обыска
«…начальник требует подарков, и судья судит за взятки, а вельможи высказывают злые хотения души своей и извращают дело»
Это выдержка из Ветхового Завета. Уже в те далекие времена то, что мы сегодня называем коррупцией, было презренным и преследуемым явлением. Коррупция угрожает безопасности государства, разъедает экономику. 40 миллиардов долларов (!) в год россияне тратят на взятки чиновникам разного калибра – все это мы читали, слышали, видели по телевизору. Иногда даже кажется, что рассказы об ужасах коррупции стали хорошим бизнесом. Говорят много и правильно, мелькают перед телекамерами. Важные вещи людям сообщают. Результат, как обычно, дело десятое.
Однако анализ коррупции и её причин не является целью этого материала. Об этом на «НацБезе» было и будет сказано немало.
В этой статье я на конкретных фактах расскажу, как расправляются с неугодными журналистами и общественной антикоррупционной деятельностью в Хакасии. Это конкретный пример того, с какими проблемами сталкивается в регионах настоящее антикоррупционное движение. Как принимает участие в этом общественность. Как реагирует власть и какие принимает меры. Возможно, в примере Хакасии увидят свои неприятности и общественные антикоррупционные объединения других регионов. «НацБез.ру» будет рад узнать их мнение.
На переднем краю неравной борьбы с ненавистными «антикоррупционерами-паразитами» Хакасии насмерть стоит республиканская прокуратура.
Иногда она действует собственными силами, иногда руками других правоохранительных органов – возможностей у прокуратуры хватает. Всем известно, в нашем правовом государстве прокуратура, по сути, государство в государстве с неограниченными правоохранительными полномочиями. Это предусмотрено самой Конституцией и должно гарантировать независимость этого ведомства, что безусловно является благом. Но, к сожалению, бывает, что беспрецедентные полномочия оказываются в руках не совсем чистоплотных людей.
Ожесточенные бои хакасских прокурорских чинов с неугодными журналистами и общественными деятелями продолжаются уже больше семи месяцев, но особых боевых заслуг у местных прокурорских чинов пока нет. Иначе и быть не может, коли война развязана на пустом месте. Было бы, за что посадить непокорных «паразитов» - давно бы на выселки отправили.
Впрочем, если вам доведется побывать в этой солнечной республике, не поленитесь почитать местные газеты и посмотреть программы республиканского телевидения. Обещаю, противное чувство от лизоблюдства местных СМИ к прокурору Хакасии Александру Белощицкому оставит вас не скоро. В то же время журналисты, посмевшие иметь иную точку зрения, как впрочем и «железную» документальную информацию о «темной» стороне деятельности хакасской прокуратуры, находятся под постоянным жестким прессингом. На автора этих строк за 7 месяцев возбудили уже 4 (четыре) уголовных дела. Взяли три подписки о невыезде, провели два обыска, изъяли системный блок компьютера. Приобщили его к материалам уголовного дела как вещественное доказательство и до окончания суда попросили о нем забыть.
Зачем обыск? На нервы подействовать, бардак устроить, скидать все вещи на пол, да письма от друзей из армии разбросать по всей комнате. В итоге зафиксировать в протоколе: «ничего не обнаружено и не изъято». Да отбыть восвояси. Вечером подослать участкового, который, зная свое дело, доведет до слез мать. Впрочем, к этому, и не только, мы вернемся во всех подробностях.
Выехать нельзя, писать статьи не на чем.
Для начала одна небольшая ремарка. Видит Бог, я не хотел писать этот материал до окончания судебных разбирательств или прекращения уголовных дел. Много чести хакасским «законникам» в погонах. Объяснения в духе: «на него возбуждены уголовные дела, боится ответственности, вот и начинает тех, кто его изобличил, в грязь втаптывать» мне обеспечены. Кто кого изобличил – решит суд. Как того требует закон. Но подошло время и наши читатели должны в очередной раз увидеть настоящее лицо хакасского правоохранительного монстра – прокуратуры РХ.
Теперь давайте разберемся в чем весь сыр-бор. Летом прошлого года ко мне обратились ряд работников Охотуправления Хакасии. Они уверяли, что под руководством их начальника Сергея Машукова в животном мире республике творяться невообразимые дела. Признаюсь честно, представленные документы, ввергли меня в шок. Но не будем останавливаться на деятельности начальника Охотуправления РХ Сергея Машукова. Подробнее о нем в материалах на нашем ресурсе («Зачем начальнику Охотуправления компромат на президента», «Лесной брат и друг»). Тем более, что в ближайшее время появится очередной, не менее интересный и актуальный материал о «главном защитнике хакасского животного мира» Сергее Машукове.
Лично меня, как журналиста, тогда интересовали некоторые обстоятельства расследования прокуратурой Хакасии деятельности Машукова. Те самые материалы, представленные охотоведами, послужили основанием для обращения на сессию Верховного Совета Хакасии с просьбой обратиться в прокуратуру республики для расследования фактов злоупотребления Сергеем Машуковым своим должностным положением. Хакасские депутаты просьбу охотоведов удовлетворили, направили материалы в республиканскую прокуратуру. Но результат прокурорской проверки оказался похож на конец дешевого индийского кино: «нарушений законодательства не обнаружено». В недоумении оказались все: руководители республики, депутаты, охотоведы, журналисты. Руки потирал только Сергей Машуков. Радовался он не напрасно. Позже стало ясно, почему в документах, представленных охотоведами в отношение Машукова, хакасские прокуроры не нашли нарушений законодательства. Вот выдержка из одного любопытного документа: «определение Верховного суда Республики Хакасия об отказе прокурору Хакасии в удовлетворении его требований в интересах…гражданина Машукова С.В». Когда прокурор незаконные интересы Сергея Машукова сам в суде отстаивает, размышлять о результатах проверки просто неприлично.
Пока все гадали кто дал Сергею Машукову такую индульгенцию, нам, в Хакасский Антикоррупционный Центр поступали очень любопытные документы касающиеся деятельности самих руководителей Хакасской прокуратуры. Например, 27 января 2003 года Железнодорожный суд г. Барнаула Алтайского края признал имевшим место быть факт совершения первым заместителем прокурора Хакасии Николая Макеева попытки изнасилования сотрудницы прокуратуры М.Кузьминой. Как следует из материалов судебного заседания, Макеев получив отказ, угрожал женщине выбросить ее на ходу из автомобиля. Случилось это в г. Барнаул Алтайского края, где Николай Николаевич трудился начальником отдела кадров. И ведь кадровую политику провалил! Об этом свидетельствуют материалы суда. Не знаю как насчет кадров, но за попытку изнасилования Николая Макеева по закону, логике и морали, необходимо было привлекать к уголовной ответственности. Но вероятно лично Макеев не по российским законам живет. Николай Николаевич и сегодня надзирает за точным исполнением законодательства в Хакасии.
Выделим еще один неприятный момент для хакасской прокуратуры. Точнее для прокурора Александра Белощицкого. Неизвестные мошенники прислали ему письмо на поддельном бланке Управления заказов и поставок вооружения и военной техники ВМФ МО РФ. В своем послании мошенники попросили прокурора РХ Александра Белощицкого «защитить интересы государства», которые по мнению мошенников заключаются в том, чтобы прокурор РХ как в бухгалтерии «на месте произвел переадресовки» денежных средств. То есть забрал у ЗАО «Черногорская фабрика ПОШ» 25813697 рублей и «переадресовал» всю сумму в Агропромышленную компанию «МаВР». Несмотря на очевидную подделку письма, Александр Белощицкий поручил все тому же Николаю Макееву провести проверку и «защитить интересы государства».
Кто знает, быть может у двух прокуроров что-либо да получилось, но некто просчитался. В Хакасию доставили письмо из подлинного Управления ЗПВВТ ВМФ МО РФ, в котором начальник этого подразделения уведомил проверяющих, что он никаких писем в Хакасию с просьбой «произвести переадресовки» не отправлял. Да и вообще, подобные действия не входят в компетенцию Военно-Морского Флота России. Вопросов в этой истории можно задать много, но ответ на один из них был найден. Если верить одному Интернет-изданию, прокурор Белощицкий, будучи заместителем начальника отдела Генпрокуратуры в СФО, активно лоббировал интересы компании «Винап». После назначения Александра Белощицкого прокурором Хакасии, «Винап» сразу зашел в республику. А проводником продукции «Винапа» в Хакасии стала та самая Агропромышленная компания «МаВР».
Думаю не стоит объяснять, что нести эти документы в прокуратуру Хакасии с просьбой провести проверку, привлечь прокурора Хакасии Белощицкого и его первого заместителя Макеева к уголовной ответственности было равнозначно тому, что отправить их в мусорное ведро. Собрав все документы, я выехал в Москву для того, чтобы довести до руководства как Генеральной прокуратуры РФ, так и Охотдепартамента Минсельхоза России все то, чем занимаются назначенные ими в Хакасию руководители.
В приемной Генеральной прокуратуры РФ меня встретили достаточно тепло. Правда, попросили немного исправить мотивировку заявления, дабы не нарушать нормы УПК. Никаких препятствий или презрительных взглядов, мол, понаехали тут, я не видел. Даже наоборот. Однако когда прокурор прочитал заявления и изучил приложенные документы, он слегка занервничал. Походил по кабинету, несколько раз звонил своему руководству и советовался: «кому отправлять такие серьезные документы на наших сотрудников». Коллегиально прокуроры решили, что отправлять документы необходимо на «единичку». Иными словами лично Генеральному прокурору РФ, Владимиру Устинову. После того, как документы унесли, мы еще некоторое время беседовали с прокурором в приемной. Он спросил: есть ли у меня фотография Николая Макеева. Я ему показал фото Николая Николаевича в прокурорском мундире. Вглядываясь в его лицо, прокурор мне сказал слова, которые запомнились до сих пор: «Мне обидно, что эти люди еще называют себя прокурорами».
Добиться встречи с начальником Охотдепартамента Минсельхоза РФ Алексеем Сауриным оказалось совсем непросто. Но документы на стол ему все-таки положили на моих глазах. Один из сотрудников, с которым мы побеседовали в приемной, сказал мне, мол, шеф все знает о вашем Машукове. Не знает только как его уволить, так как его покрывают ваши местные правоохранительные органы.
Как сказал мне позже один федеральный чиновник: «такое чувство, что ты приехал из коррупции». Что правда, то правда. А мне туда еще предстояло возвращаться.
Абакан встретил сильным ветром и слякотью. Хиус носил туда сюда обрывки газет и полиэтиленовых пакетов. Встреча с малой Родиной не предвещала ничего хорошего в ближайшее будущее. Но это была Родина, ради интересов которой я и находился столько времени в столице.
Уже на третий день после приезда мне объявили о возбуждении в отношении меня первого уголовного дела в районном центре Шира. Оказывается, я с двумя охотоведами: Александром Баевым (один из самых активных противников «деятельности» своего шефа) и Василием Шестаковым (уволенный Машуковым за то, что пытался остановить истребление животных его друзьями в заказнике), ворвались в дом главы районного отдела Охотуправления Хакасии Владимира Шифмана и мало того, что устроили там пьянку, так еще избили его и сына.
Не буду утомлять читателя всеми перепитиями этого уголовного дела. Приведу лишь один эпизод – очную ставку. В кабинет входит пострадавший Владимир Шифман и сразу указывает следователю на меня как на человека, который его избивал. Следом заходит его сын и утверждает, что его отца избивал не я, а другие. Я же, по его словам, смирно стоял с ним рядом. После сына в кабинет заходит его мать – хозяйка дома. Она дает показания, что драки вовсе не было. Милиционеры, приехавшие по моему вызову дают однозначные показания, что видимых телесных повреждений на лице Владимира Шифмана они не обнаружили. Тот в ответ стал размахивать рентгеновским снимком чьего-то сломанного носа.
Это, так называемое, уголовное дело расследуется уже восьмой месяц. Не допросили, пожалуй, только дворовых собак бывших супругов Шифманов. Всем понятно, что дело состряпано, но его не закрывают и в суд не отправляют.
Ровно через неделю после возвращения из Москвы на меня возбуждают второе уголовное дело уже по заявлению Сергея Машукова. Он посчитал, что я обвинил его в измене Родине. Дважды дело прекращали, но заместитель прокурора г.Абакан Анатолий Тодинов, вероятно возомнив себя следователем Турецким, отменял постановление о прекращении и давал дознавателям кучу письменных указаний для изобличения моей преступной деятельности. Изобличали пять месяцев, все как-то не в пользу следствия. В итоге Тодинову это надоело, и он написал следующее: «В ходе расследования добыто достаточно доказательств совершения гр. Афанасьевым М.В. указанного преступления, в связи с чем необходимо выполнить следующее:
1. Предъявить Афанасьеву М.В. обвинение в соответствии с тяжестью преступления.
2. Выполнить требования ст.ст. 215-217 УПК РФ.(ознакомить с материалами дела – прим.)
3. Направить уголовное дело…по обвинению Афанасьева М.В. с обвинительным заключением прокурору г.Абакана.
1 июля дело направили в Абаканский городской суд.
Стоит заметить, что четыре месяца все уголовные дела шли ни шатко ни валко. На измор, так сказать. Но 10 июня прокуратуру Хакасии как под зад пнули. В этот день «Московский комсомолец» опубликовал мою заметку, посвященную всем известной забастовке шахтеров на шахте «Енисейская» в Хакасии. В статье я задавался вопросом: почему изначально не было возбуждено уголовное дело по факту хищения денег со счетов предприятия. Ведь если бы дело было вовремя возбуждено, то у хакасских милиционеров была возможность не только взять за жабры похитителей зарплаты шахтеров, но и найти сами деньги. Вернуть их голодающим горнякам. Однако, по странному стечению обстоятельств дело так и не было возбуждено, что и позволило похитителям благополучно убежать с деньгами. Шахтеры побастовали, желающих купить «Енисейскую» за копейки появилось хоть отбавляй. Вот и задавался вопрос прокурору Хакасии Александру Белощицкому: почему не возбудили дело. Ведь предлагали с самого начала…
Похоже прокурору надавили «на любимый на мозоль». На следующий день после выхода публикации в «МК» - 11 июня у меня проводят обыск по «делу Машукова». Как заявлено в постановлении, следователи должны были искать: «документы, материалы, авторские статьи». В итоге изъяли системный блок компьютера, кучу газет и ряд документов, направленных мне из Генеральной прокуратуры РФ и не имеющих никакого отношения к Охотуправлению Хакасии (официально обыск проводился по уголовному делу иниицированному против меня Машуковым).
22 июня в прокуратуре Хакасии объявляют о возбуждении в отношении меня очередного уголовного дела по факту публикации в «МК». Мотивировка: «обвинил прокурора г. Черногорск Ольгу Бауэр в совершении тяжкого преступления». Поясню: в статье было высказано предположение, что Ольга Бауэр отказалась возбуждать уголовное дело по поводу хищения средств с шахты «Енисейская» под нажимом прокурора республики. Разве это обвинение «в тяжком преступлении»? Логика чужда республиканской прокуратуре.
В этот же день 22 июня мне предъявляют обвинение по «делу Машукова». 24 июня судья выносит постановление о производстве повторного обыска по поручению заместителя прокурора РХ, Халмухамеда Ашырова. 25 июня мы с адвокатом знакомимся с «делом Машукова». 28 июня проводят повторный обыск, при котором ничего не находят, но устраивают жуткий бардак.
По окончанию этого следственного действия, следователь прокуратуры РХ Владислав Чаптыков при понятых заявил мне: «Дал бы показания, обыска бы не было». Иными словами следователь, не стесняясь свидетелей, предлагает мне себя оговорить, сознаться в том, чего я не совершал. В этот же день (вечером) ко мне домой пришёл некий молодой человек в милицейской форме, без удостоверения (меня не было в этот момент дома) и заявил матери: «у нас есть информация, что Ваш сын наркоман и торгует наркотиками». Мать не выдерживала и расплакалась. Издеваться над женщинами наши правоохранительные органы умеют. Однажды, в истории с первым заместителем прокурора РХ Николаем Макеевым мы это уже доказали. Вскоре докажем еще раз.
29 июня «оживает» уголовное дело по избиению охотоведа районного центра Шира Владимира Шифмана и его сына - Дмитрия. Меня приглашают в качестве обвиняемого к следователю, не указав в повестке даже цели визита. 1 июля мне вручают обвинительное заключение по «делу Машукова» и объявляют, что дело передано в суд. 2 июля мне предъявляют обвинение в прокуратуре РХ по факту публикации в «Московском комсомольце». 15 июля следователь повторно знакомит нас в делом по избиению ширинского охотоведа.
Но на этом история, конечно же, не закончится. Последнее время меня частенько стали вызывать в абаканский военкомат и отчитывать за разные непонятные мне вещи. Что само по себе выглядело странно. Из призывного возраста я только что вышел, до переподготовительного не дошел. Но военком говорил, как правду-матку резал: временно менял место жительства, но не сообщил военному комиссару. Ездил в командировки, не ставил в известность. В делах военных я как ботаник в кораблестроении, а потому просто выслушивал грозного подполковника и молчал. Наверное, прав, думаю. В итоге мне выписали штраф и отправили переподтвердить у специалистов травму полученную еще в раннем детстве. Сказали – сделал. Принес не только справку, но и карточку с подробным описанием травмы и ее последствий. Когда оформляли документы по установленном у военных порядке, один знакомый работник военкомата сказал мне: «Ты не дуйся на нас. В республиканский военкомат пришла бумага из прокуратуры Абакана о том, что они подозревают, тебя в даче взятки тому врачу, который проводил обследование травмы в твой призывной возраст. Они проводят проверку и заставляют нас тебя переосвидетельствовать. Ты не переживай, они просто нервы тебе хотят помотать, да и нам за тебя». Хорошо, когда люди все понимают.
Как мне сказал один уважаемый в республике человек, отработавший в правоохранительных органах больше, чем я живу на этом свете: «они не могут понять, почему ты до сих пор не приполз к ним на коленях и не молишь о прощении».
Вероятно, по мнению прокурора республики нельзя писать о прокурорах–насильниках. Нельзя отслеживать подозрительную лояльность прокурора к крупной коммерческой структуре и писем мошенников, в которых они просят перевести огромную сумму денег на ту самую фирму, онной благоволит прокурор. Нельзя писать о главных охотоведах, под чьим чутким руководством скоро исчезнет животный мир республики.
Но мы считаем, что можно. Если конечно слухи о том, что прокурор Хакасии Александр Белощицкий договорился с главой республиканской Службы Госнаркоконтроля Сергеем Гапоновым найти у «обнаглевшего писаки» наркотики, так и останутся слухами. Говорим, можно. Коли с журналистами хакасская прокуратура может так обходиться, что ждать от нее простому человеку?
С такими прокурорами защита прав людей – фикция. Есть только собственные интересы кучки местных хакасских «князьков». Нашими трудами о них будут знать все.
